Примерка в 16 городах
Евгений и Алексей Ионисы. Хирурги
Евгений Ионис: Дежурство одно началось в среду, другое началось в воскресенье.
Алексей Ионис: С самого начала проще было лететь на орлах.
Евгений Ионис: Кхм, откашляюсь.
Алексей Ионис: Нежно, аккуратно и с большой любовью.
– Чем занимаетесь?
Евгений Ионис: Я – торакальный хирург. Работаю в клинике Башкирского государственного медицинского университета.
Алексей Ионис: Работаю в отделении отоларингологии. Занимаемся мы ухом, горлом и носом.
– Как стали докторами?
Евгений Ионис: Рос в семье врачей. Мама – акушер-гинеколог, папа – хирург. Они, видимо, очень хотели, чтобы я стал хирургом, поэтому меня всячески от этого дела отговаривали. У них все нормально получилось, я стал хирургом.
Алексей Ионис: Я всю жизнь любил – как это прилично? рукоблудие? – рукоделие! А хирургия – это в общем-то тоже отчасти искусство. Оно мне очень понравилось. В том плане, что можно созидать.
– Как разрешили сыну стать доктором?
Евгений Ионис: Сыну не разрешал, отговаривал. Сын меня послушал, все хорошо, все замечательно – и пошел во врачи.
– Боитесь ли вида крови?
Евгений Ионис: Нет, вида крови не боюсь, но удовольствия от вида крови не получаю.
Алексей Ионис: Крови, в принципе, нет, не боюсь. Могу и по локоть в пациенте быть. Вообще без проблем. Но при этом если берут у самого, когда проходим медосмотры, кровь – чуть ли не в обморок падаю. Не знаю, видимо, жадина.
– Можно ли что-то забыть в человеке?
Евгений Ионис: Да, возможно оставить салфетки. Когда экстремальная ситуация, когда ранения, когда борешься за жизнь больного. Но, согласитесь, лучше иметь здорового, выжившего человека с салфеткой внутри, чем не иметь посторонних предметов, но иметь труп. Труп – это всегда плохо.
Алексей Ионис: Нет, потому что двадцать раз все перепроверяем. Ну и в принципе по жизни я настолько зануда, изведу и медсестру, и себя, и всех окружающих. Еще и пациента спрошу, как у него по ощущениям там внутри, нет ли чего-то инородного.
– Что бы сейчас сказали своим пациентам?
Евгений Ионис: К сожалению, все чаще и чаще мы понимаем, что нам больные, мягко говоря, не договаривают все свои болезни. Мы начинаем лечить, и процесс идет не так быстро, как нам хотелось бы. Поэтому, пожалуйста, господа больные, сударыни больные, не врите нам. Ну не надо так делать.
– Полнолуние влияет на пациентов?
Алексей Ионис: Да, бывает. Не знаю, с чем связано, честно. Обязательно в себя какие-нибудь инородные тела засовывать: чеснок в нос, в ухо веточку-палочку какую-нибудь. Потом достаем их.
– Про градус на работе.
Евгений Ионис: В операционной у нас бывает очень жарко и очень некомфортно. Я как-то давно-давно принес обычный такой, кругленький, на веревочке бытовой термометр. Начало операции: температуру не замеряли, неинтересно было. Когда закончили операцию, я снял этот термометр. Термометр показывал +45 градусов.
– Что делаете вне работы?
Алексей Ионис: Взять машину, куда-нибудь в грязь по самое небалуй, чтобы потом трактор вытаскивал. С отцом в походы ходить. Плеваться огнем.
Евгений Ионис: Вне работы, когда не сплю и когда не ем, туризм, походы. Также пытаюсь музицировать. Немножко на гитаре, на клавишах. И учусь фотографировать. Пока еще в стадии обучения.
– Что скажете про отца?
Алексей Ионис: Он для меня мастер, учитель, отец, все вместе. Этакий сенсей.
На Евгении Ионисе, Костюм для хирургов, стоматологов и других медиков, которые во время работы много двигаются
На Алексее Ионисе Классический медицинский костюм
